Илья Миксон: Жила, была. Историческое повествование о Тане Савичевой (илл. Александр Траугот)

Она жила в Ленинграде, обыкновенная девочка из обыкновенной большой семьи. Училась в школе, любила родных, читала, дружила, ходила в кино. И вдруг началась война, враг окружил город.

Документальная повесть о Тане Савичевой, ленинградцах в блокадном городе. Для среднего и старшего школьного возраста.

В книгу вошли фотографии из архивов Государственного мемориального музея обороны и блокады Ленинграда и Государственного музей истории Санкт-Петербурга, а также рисунки художника Александра Траугота, сделанные им в 1942-1943 годах в блокадном Ленинграде в возрасте 11-12 лет.

Из предисловия автора:
"Блокадный дневник девочки до сих пор волнует людей, обжёг и моё сердце. Я решил рассказать о былом и отправился по следам горя, безмерных страданий, безвозвратных потерь. Но отыскались родственники, семейные фотографии, архивные бумаги, нашлись свидетели. Я держал в руках вещи, что хранили касание рук девочки, сидел за партой в классе, где она училась, смог бы с закрытыми глазами обойти её прежнее жильё и назвать все предметы. Порою казалось, что я рядом с той девочкой, в том блокадном, трагическом, непокорном городе. И мучило бессилие помочь, спасти. И вспомнилось пережитое лично... Никому не дано творить чудеса, ничто не изменить, не исправить в прошлом, но можно и должно предупредить и оградить будущее. Я расскажу, обязан рассказать. Итак, жила-была девочка. Звали её Таня Савичева."

"Во время блокады одни проявляли благородство, другие стали зверьми. Может быть, это детский острый взгляд. В очереди за хлебом нередко люди падали. В декабре 1941-го так упал мой отец, и у него украли карточки – он держал их в руке, потому что положить эту драгоценность в карман было нельзя. Мы остались без хлеба. Мама взяла меня за руку и повела к тёте. Тётя была военным врачом, 480-й особый сапёрный батальон. Мы шли через весь город, отдыхая по пути в пустых трамваях. Трамваи же остановились где попало. Когда мы пришли, мама сказала тёте: "Я хочу оставить вам Шурика, иначе он умрёт". Так я остался жив", & Александр Траугот.