Анна Линская: Кафе смерти

Марина посещает «кафе смерти» — своеобразный клуб, где, поделившись своей историей и мыслями, люди могут облегчить боль от утраты близкого. Недавно у Марины умерла мама. В прошлом она отказалась от своих амбиций, ушла из университета, где собиралась писать диссертацию. Поняв, что без работы долго не продержится, Марина устроилась в школу лаборанткой. Работа позволяет ей забыться. Все, что она делает после смерти матери, — пытается забыться. А еще — вспомнить… Когда Марине исполнилось пять, ее семья переехала в небольшой южный город. Там Марина познакомилась с Кариной, и девочки сразу же стали не разлей вода. Даже матери звали их обеих «Маринка-Каринка», а Лиза, старшая сестра Марины, ужасно ревновала ее к новой подруге. Школа, прогулки в лес, на пути к которому нужно миновать дом соседки-ведьмы бабы Нино; нестрашные детские тайны. Девочки взрослели, строили планы на жизнь, а тайны становились все более роковыми: однажды Марина узнала, что ее старшая сестра беременна. Марину увезли в Москву, Лиза осталась на перроне, связь с Кариной постепенно истончилась. Спустя пятнадцать лет на пороге Марининой квартиры появляется девочка. Она очень похожа на кого-то, но на кого? На Карину, Лизу, маму или на нее саму?.. «Кафе смерти» — яркий образец современного женского письма. Исследуя уже традиционные для этого пласта литературы темы (смерть, телесность, отношения с матерью и другими женщинами), Анна Линская создает абсолютно свое, ни на чье не похожее литературное пространство, где героини бесконечно отражаются друг в друге, как в зеркальном лабиринте. А читатель(ница) — в них самих. Анна Линская — выпускница магистерской программы «Литературное мастерство» НИУ ВШЭ. Публиковалась в сборниках и журналах «Пашня-4», The Manifest-Station, «Юность», Autovirus. Преподает в Creative Writing School. Ваш браузер не поддерживает воспроизведение видео. Дверь на кухню хлопнула, и через пару секунд мы услышали позвякивание. На мгновение показалось, что это дребезжание доносится изнутри ее перетянутого тела, что где-то там священная пустота без запахов и вкусов, и в этой пустоте белая фарфоровая чашечка нетерпеливо подпрыгивает на блюдце. Мы обе зачем-то тащили домой своих мертвых, они забились в багажник, утрамбовали белые лица в бардачок, разложили тела по свободным местам. Если бросить взгляд в зеркало заднего вида, там окажутся знакомые подернутые белой пленкой глаза. Не помню точно, когда она первый раз начала говорить о смерти, помню только совершенную будничность: купи яйца, творог и, кстати, я бы уже поскорее умерла.